Раковский Г. Н. В стане белых.
В ЧЕРНОМОРСКИХ ГОРАХ
В период эвакуации и оставления Екатеринодара повстанческое движение на Черноморском побережье приняло весьма серьезный характер. Зеленоармейцы -это не были уже, как раньше, только дезертиры или грабители. Являясь результатом сложного психологического процесса, происходившего в народных низах, зеленоармейщина теперь выкристаллизовалась в определенное политическое движение, в основе которого лежал чисто народный протест против Гражданской войны. Хотя среди именовавших себя зеленоармейцами и встречались в большом числе шайки грабителей, однако в центре зеленоармейского движения уже возникали ячейки, которые пытались направить это повстанческое движение в определенное политическое русло.
Под влиянием политического сдвига в народных массах, связанного с общим ходом событий, “зеленые” быстро возрастали в численном отношении и уже представляли из себя значительную силу, с которой ввиду ее специфических особенностей приходилось серьезно считаться. Наиболее организованными из различных зеленоармейских групп, действовавших в горах Черноморского побережья, являлись группы сочинская и так называемые пилюковцы. Последняя группа состояла из перекочевавших в горы после сдачи Екатеринодара кубанских казаков, во главе которых стоял член Рады Пилюк, о котором мне уже приходилось говорить в предыдущих главах.
Когда штаб Донской армии находился еще в Екатеринодаре, то ввиду серьезного характера зеленоармейского движения в штабе решено было выдвинуть в горы партизанский отряд под командой полковника Ясевича. Задача, возложенная на эту авангардную горную экспедицию, заключалась в том, чтобы дипломатическим ли путем, вооруженной ли силой содействовать благополучному продвижению Донской армии через зону “зеленых”.
Дабы избежать вооруженной борьбы с оперировавшими в горах повстанцами, за подписью полковника Ясевича к ним было выпущено особое воззвание, в котором указывалось, что Донская армия и беженцы состоят не из реакционеров, не из помещиков и представителей буржуазии, а из народных масс, из людей, которые ведут борьбу с большевиками под лозунгами широкого народоправства.
Благоприятных результатов эта экспедиция, равно как и воззвание, не дали, и как только воинские части и беженцы подошли к горам, участились нападения на них со стороны “зеленых”. Помимо того что нападения эти приносили весьма ощутимый материальный вред, они были тем более опасны, что воинские части переживали тяжелый период упадка духа. Зеленоармейское движение, развивавшееся уже под определенными лозунгами “Долой Гражданскую войну!”, “Борьба с коммунистами и монархистами”, носило весьма заманчивый характер, особенно если принять во внимание безвыходность и неопределенность положения, которую все ощущали в весьма сильной степени.
Вести вооруженную борьбу с многочисленными зеленоармейскими группами (“пилюковцы”, “сочинцы”, “Отряд грома и молнии”, “Группа мстителей” и другие) в малопроходимых, совершенно неизвестных горных ущельях было весьма затруднительно: из-за каждой щели, из-за каждого куста и камня “зеленые” могли бить на выбор. Еще более вреда могли они нанести своими грабежами. Сила “зеленых” заключалась главным образом в том, что они опирались на сочувствие местного населения и сами наполовину принадлежали к этому населению.
Уже через несколько дней после отхода армии за Кубань “зеленые” в одном месте увели в горы батарею, в другом захватили денежный ящик... Пленных и добровольно начинавших уходить к ним офицеров, казаков и солдат они охотно принимали и зачисляли в свои ряды. Тяга в горы усиливалась с каждым днем.
Ввиду того что “зеленые” определенно заявляли о своей одинаковой ненависти и к красным, и к белым и что казаки заняли пассивно выжидательную в отношении них позицию, командный состав Донской армии решил использовать все средства, чтобы обезопасить тылы для отхода как воинских частей, так и беженцев. Из Георгие-Афипской в штаб “зеленых”, который был расположен верстах в десяти, в горах, в станице Ново-Дмитриевской, в качестве делегата был послан начальник политической части штаба Донской армии сотник граф Дю-Шайла.
В сопровождении двух офицеров, двух пленных зеленоармейцев-проводников и четырех казаков выехал парламентер к “зеленым”. На окраине горной станицы Ново-Дмитриевской парламентера задержали часовые-зеленоармейцы, которые, выяснив, в чем дело, провели его к Пилюку. Вместе с Пилюком находился и бывший судебный следователь Савицкий, член Верховного Круга, товарищ председателя Кубанской краевой Рады. Савицкий исполнял функции помощника Пилюка по политическим и гражданским делам. Представители зеленоармейского командования очень любезно приняли делегата, накормили и напоили его. Завязалась оживленная беседа, во время которой присутствовали и представители других оперировавших в горах зеленоармейских групп. Между прочим парламент поинтересовался, какое символическое значение имеют ленты зеленого и малинового цветов с изображенным на них, как у горцев, полумесяцем, которые некоторые из зеленоармейцев носили на своих фуражках и папахах.
— Зеленый цвет, - получил ответ делегат, - означает леса, в которых приходилось укрываться черноморским казакам от врагов. Выходили они из своих убежищ по ночам, при свете звезд и луны. Малиновый - это цвет черноморских казаков.
По словам Пилюка и Савицкого, политическая платформа зеленоармейцев сводится к следующим положениям.
Гражданская война закончилась не в нашу пользу. Она проиграна. С другой стороны, казаки не могут примириться с коммунизмом. Еще во время своего пребывания в Екатеринодаре, как рассказывали Пилюк и Савицкий, они через посредство членов нелегальной северокавказской организации коммунистов вошли в связь с большевиками и выяснили путем переговоров с политическими советскими кругами, что за последнее время большевики правеют с каждым днем и будто бы совершенно не желают вводить коммунизма в казачьих областях, которые нужны только для вывоза из них сырья в центральную Россию.
— Мы, - говорили зеленоармейцы, - такие же враги коммунистов, как и деникинцев. Мы не можем примириться ни с теми, ни с другими. Мы предполагали, что, пользуясь задержкой большевиков возле Екатеринодара, сможем войти с ними в переговоры и добиться от них признания принципа полной автономности казачьих областей. Но наши расчеты на стойкость воинских частей не оправдались, и сейчас гораздо труднее вести переговоры с большевиками.
Когда разговор перешел к вопросу о цели поездки делегации, Пилюк, Савицкий и другие представители “зеленых” оказались великолепно осведомленными о состоянии Донской армии.
— Сил у вас несколько десятков тысяч человек, - говорили они, - но ведь силы эти дезорганизованы. Иметь вооруженные столкновения с нами вам будет весьма невыгодно. И не так легко вам пройти через горы. Там придется вести борьбу с тремя врагами: во-первых, с горами, которых вы совершенно не знаете; во-вторых, с населением, которое будет относиться к вам скорее враждебно, чем нейтрально, и, в-третьих, с голодом.
— Поход ваш в горы, - заметил Пилюк, - будет подобен походу Наполеона в Испанию.
— Мы знаем, как велика у вас разруха, - добавил Савицкий. - При оставлении Екатеринодара в городе осталась даже прислуга из поезда командующего армией.
— Правда ли, - спросил парламентер, - что условием для мира с большевиками является выдача командного состава?
— Представители командования, - уклончиво ответили зеленоармейцы, - могут ехать за границу. Пусть уезжают подобру-поздорову. Мы же, “зеленые”, вообще против пролития крови, против Гражданской войны в особенности...
О штабе Донской армии зеленоармейцы отозвались как о наиболее демократичном. О Деникине зеленоармейцы отозвались с необычайным озлоблением за то, что он, по их мнению, для достижения своих личных целей погубил казаков, бывших для него пушечным мясом.
Что касается грабежей, производимых зеленоармейцами, то Савицкий по этому поводу заявил:
— У вас есть печатный станок, а у нас его нет. Деньги же и вам, и нам нужны. Необходимо нам и военное снаряжение. Мы забираем только казенную собственность, народное достояние. Вот и сейчас у нас есть пленные офицеры, у которых все их личное имущество осталось в неприкосновенности.
— Кстати, - ядовито добавил Савицкий, - можете переговорить, если хотите, со всеми пленными. Если пожелают они, то могут ехать вместе с вами обратно. Но, - усмехнулся он, - смею вас уверить: они не захотят...
В общем, из переговоров выяснилось, что “зеленые” не хотят насиловать волю казаков, считая, что наличие боеспособной, хотя и враждебной им, армии облегчит зеленоармейцам ведение переговоров с большевиками.
Переговоры не дали, да и не могли, как выяснилось, дать значительных результатов, потому что, кроме кубанской группы “зеленых”, возглавляемых Пилюком, группы наиболее организованной, с определенной политической идеологией, в горах оперировали многочисленные, не связанные друг с другом отдельные повстанческие группы.
— Наша задача, - заявил на прощание Пилюк, -заключается в том, чтобы объединить все зеленоармейские организации вокруг одного военного и политического центра. Мы много уже в этом направлении сделали. И сейчас, кроме других, нас очень интересует вопрос об организации своего печатного органа - зеленоармейской газеты, чему мы придаем большое значение...
