Большинство населения Воронежа за «Россию для русских»
9 Февраля 2015
В малом зале областного правительства воронежский клуб политологов обсудил ценностные ориентации воронежцев и их отношение к патриотизму и национализму. Хотя основных докладчика было два, короткая справка профессора ВГУ Александры Глуховой на тему общественно-политических ценностей никак не дотягивала до доклада и никого из присутствующих не взволновала. Зато выступление руководителя социологической службы «Квалитас» Александра Романовича по второму вопросу «Патриотизм и национализм в общественном сознании воронежцев: где граница?» вызвало неподдельный интерес.
Александр Романович познакомил членов и гостей воронежского политклуба с интересным исследованием патриотических настроений воронежцев и того, как местное население понимает понятия «патриотизм» и «национализм». По результатам опросов в ноябре 2014 года 90% воронежцев назвали себя патриотами и только 8% не считали себя таковыми. Воистину сенсационный результат. Для сравнения: в 2007 году среди воронежцев было 57% патриотов. Причем, как отметил Александр Леонидович, он не считает, что взлет патриотизма является откликом на присоединение Крыма. Да, Крым явился мощным катализатором, но и без того число патриотов на протяжении последних лет росло примерно на 2% в год. А в 2014 году оно в силу известных событий разом подскочило до 90%. Любопытно, что социологи первый раз проводили исследование на тему патриотизма в 1994-м. Тогда воронежцы к патриотам России в первую очередь причислили только что приехавшего на Родину Александра Солженицына, а также Мстислава Ростроповича. Среди политиков был назван Борис Ельцин, Александр Руцкой и Григорий Явлинский. Среди деятелей прошлого к патриотам были отнесены Петр I, Георгий Жуков, Александр Суворов, Андрей Сахаров. В феврале 2014 года горожане в своем патриотизме равнялись уже на других героев. По их мнению, настоящими патриотами являются: Владимир Путин, Сергей Шойгу, Владимир Жириновский, Георгий Жуков, Дмитрий Медведев, Петр I, Иосиф Сталин (в порядке убывания количества упоминаний). Как видим, из списка прежних предпочтений остались только Жуков и Петр I. И в числе образцовых патриотов оказался Сталин, что было совсем невозможно в 1994 году. Романович доложил, что в начале 2014-го большинство воронежцев патриота наделили следующими добродетелями. Патриот - прежде всего человек, который «любит свою страну, гордится ею, знает и уважает ее историю» (29%). Патриот: «честный, смелый, отзывчивый, бескорыстный, верный, порядочный, рассудительный, сострадательный, мужественный, сильный, ответственный, твердый, добросовестный, целеустремленный, самоотверженный, справедливый; он чтит традиции и правильно воспитывает своих детей» (30%).
«Квалитас» также выяснил, как воронежцы относятся к национализму. Националистами себя назвали 23% жителей Воронежа, а 71% не считают себя таковыми. Из опрошенных 42% респондентов назвали националистом того, кто любит свой народ и служит ему, 51% считают, что националисты непременно превозносят свой народ и «принижают другие». Как сказал Александр Леонидович, националистов гораздо больше среди молодежи и число их год от года растет.
Романович подчеркнул, что понятие национализм, по идее, не должно нести отрицательного значения. Националист - человек, который ценит собственную принадлежность к своей нации, к своему народу. Но такое вовсе не значит, что он должен плохо относиться к другим народам (нельзя путать национализм с нацизмом). В толковом словаре Ефремовой (2000), к примеру, сказано: «Националист - сторонник какой-либо национальной идеи, осуществление которой направлено на сохранение независимости Родины и не затрагивает интересов других народов». Сам термин, по мнению социолога, не несет в себе негативную окраску. Но из-за того, что современные радикальные движения подчеркивают свою националистическую окраску, национализм в общественном мнении стал ассоциироваться с неприязнью к другим народам (то есть с нацизмом), с крайними формами шовинизма и ксенофобии, которые делают акцент на превосходстве одной национальности над остальными.
А вот еще одна острая тема. «Лозунг «Россия для русских» диковато звучит в нашей веками многонациональной стране, - заявил Романович. - Однако большинство населения Воронежа (51%) готово под ним подписаться. Особенно горячо поддерживает лозунг молодежь (62%)». В то же время 45% опрошенных ориентируются на привычные для прошлого века традиции «дружбы народов» и не соглашаются с тезисом, предполагающим изгнание всех инородцев из страны. Кстати, под лозунгом «Россия для русских» в 2001 году подписывалось только 36% процентов опрошенных, в 2006-м - 48%, а в 2011-м - 42%. Правда, в ответах на уточняющий вопрос в 2014-м большинство сторонников лозунга (63%) признались, что, ратуя за Россию для русских, прежде всего имеют в виду равные права для всех национальностей. Определенных преимуществ для русских желают 22%, а настаивают на реализации лозунга «Россию для русских!» лишь 13%.
Интересно, что последняя цифра почти совпадает с количеством воронежцев, которые идентифицировали себя как представители своей национальности - 13,5%. А вот гражданами России, россиянами назвали себя 77% горожан, жителями Воронежской области - 34%, жителями конкретного населенного пункта - 18%. Для остальных (18%) был важен их семейный статус (отец, мать, дочь, сын). Представителями своего поколения назвали себя 15%. Таким образом, можно предположить, что большинство воронежцев на самом деле выступают за «Россию и для русских», то есть за Россию без перекосов в пользу национальных меньшинств и национальных республик.
Среди значимых выводов, который сделал Александр Романович по итогам исследования, один мы уже упомянули. Присоединение Крыма, по его мнению, в марте 2014 года вовсе не явилось переломным моментом в пробуждении российского патриотизма. Оно явилось просто катализатором того процесса, который начался гораздо раньше. В течение последнего десятилетия чувство патриотизма в обществе росло по той причине, что обществе обеспокоилось его отсутствием. Еще один важный, на наш взгляд, вывод социолога звучит так: «Подъем патриотизма в эпоху междувременья, когда общество дезориентировано относительно национальных ценностей, направляет солидаризацию в русло национализма, который может принять радикальные формы».
Сразу после руководителя службы «Квалитас» слово взял воронежский публицист, главный редактор популярного интернет-портала «Четыре пера» Константин Чаплин. «У национализма в России, - сказал он, - на мой взгляд, те же проблемы, что у ислама в мире. Многие благодаря прогрессивной общественности понимают его равным в лучшем случае фашизму, а в худшем - нацизму. Ислам, в свою очередь, зачастую ассоциируется с радикальными ваххабизмом и салафизмом. Между тем национализм - любовь к своему народу. Такое чувство так же естественно, как любовь к матери, женщине, своему ребенку, Родине». Русский националист, по мнению Чаплина, должен быть патриотом Русского мира. То есть патриотом Большой России, включающей Российскую Федерацию, Малороссию, Новороссию, Белую Россию (Белоруссию), Южную Сибирь (Казахстан), Приднестровье и далее везде. А украинский национализм мы вправе приравнять к нацизму. Потому, что его идеологи, в частности, относят русских к низшей расе, как и их предшественники из Третьего Рейха считали русских унтерменшами. Русский же национализм всегда был этнически открытым. Иноплеменник и не православный вполне могут быть русскими. В заключение Константин Чаплин призвал «строить русскую политическую нацию, а не мифическую россиянскую, основанную на наличии некоего многонационального народа».
«Вот он - националист во всей красе!» - так эмоционально среагировала на выступление Чаплина Александра Глухова. Далее последовал обмен репликами.
- Националисты претендуют на роль подлинных патриотов, - иронично заметила Глухова.
- Да у нас даже партии нет. Ибо нельзя, - вздохнул русский националист Чаплин.
- Будет, - уныло констатировала профессор политологии.
Ее почему-то удивило, что Жириновский попал в число записных патриотов. (Хотя понятно, что благодаря телевидению Владимир Вольфович как раз и является в массовом сознании единственным радетелем за русских и бедных, потому как других патриотов и националистов туда не пускают.) Глухова также выразила тревогу по поводу того, что все больше молодых людей позиционируют себя националистами. Правда, в конце все же отметила, что в гражданском национализме не видит ничего плохого. А вот этнический не приемлет.
Если коротко подводить итоги заседания политклуба, то в первую очередь заметим, что неприятие национализма у старшего поколения связано с тем, что при советской власти он однозначно толковался со знаком минус. И до сих пор большинство преподавателей общественных дисциплин, бывших марксистов, продолжает повторять дефиниции советских времен. Хотя национализм нейтрально и со знаком плюс толкуют уже многие современные словари и энциклопедии. В том числе толковый словарь Ефремовой, на который ссылался в своем докладе Александр Романович. Но не все могут себе такое позволить. Так, мне уже приходилось писать о том, как резко негативно истолковал понятие национализм известный воронежский языковед и главный специалист «Службы русского языка» Иосиф Абрамович Стернин в бесплатной многотиражной газете «Семерочка», издаваемой на бюджетные деньги. Ждать, что Стернин когда-либо согласится с Ефремовой не приходится. Наша либеральная научная интеллигенция долгое время небескорыстно обслуживала именно глобалисткий дискурс. Заработала дивиденды и популярность, и научная добросовестность в вопросах национализма ей претит. Будучи убежденными гражданами мира, они легко получали зарубежные гранты, зарубежные командировки, участие в международных конференциях. И только предложение Владимира Путина называть ретивых космополитов иностранными агентами, поддержанное законодателями страны, немного охладило их пыл.
Данные, полученные службой «Квалитас» в Воронеже, можно с поправками, но уверенно экстраполировать на всю Россию. Что косвенно подтверждают похожие всероссийские опросы. Так в октябре 2014 года Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил данные опроса о том, есть ли в России, по мнению наших сограждан, народное единство, в чем оно заключается и какие различия между людьми считаются наиболее значимыми. Единство нации на тот момент ощущали вдвое больше россиян, нежели два года назад (44% в 2014 году и 23% - в 2012-м). Одновременно в полтора раза сократилась доля тех, кто полагает, что в России нет народного единства (с 56% до 35%). Причем россияне по-прежнему отмечают значимость отличий между разными социальными группами. Деление по материальному положению считается наиболее важным - о существенности разрыва между бедными и богатыми сказали 78% опрошенных. (Показательно, что как только вице-премьер Игорь Шувалов в Давосе заговорил о сплочении народа вокруг лидера, так сразу блогосфера показала, с каким обременением готов такое сделать сам вице-премьер. В сетях замелькали фотографии его дворцов на Рублевке и в Австрии.) Важность социально-классового деления общества отмечают 60% респондентов. Каждый второй (54%) ощущает разницу между молодежью и пожилыми людьми. Национальные различия кажутся важными 46%, культурные - 43%. О заметных отличиях между людьми разных вероисповеданий сказали 46% респондентов, столько же (46%) не считают их значимыми.
В июне 2014 года ВЦИОМ представил данные о том, какими правами, по мнению россиян, должны обладать разные народы в нашей стране. Все народы в нашей стране должны обладать равными правами - уверены 57% россиян, - и такой показатель существенно выше, нежели в ноябре 2013 года (37%), он приблизился к максимальному значению, зафиксированному в 2006 году (61%). Четверть респондентов (26%) считало, что русским должно быть предоставлено больше прав - как народу, составляющему большинство населения страны. Категорично настроены 10% опрошенных - они полагали, что Россия должна быть государством для русских людей.
Факт резкого изменения общественных настроений в 2014 году зафиксировали и другие социологические службы страны. Александр Ослон, генеральный директор фонда «Общественное мнение» (ФОМ) заявил, что присоединение Крыма в марте 2014-го - тотальный фактор, чрезвычайно масштабное событие, сквозь призму которого воспринимаются все остальные. Когда осенью ФОМ спрашивал россиян об их отношении к продуктовым санкциям, то 70% респондентов разумно ожидали повышения цен, но почти 90% однозначно санкции поддерживали. Под действием тотального фактора они готовы были идти на лишения.
То, что страна вошла в полосу турбулентности, почувствовали не только социологи. Так, Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, полагает, что в 2014 году поменялась редакция социального контракта. Начиная с 2000-го главный смысл договора власти и общества последовательно менялся. После бурных 90-х годов новое тысячелетие страна встретила формулой согласия - «Порядок в обмен на налоги». Последние годы прошли в условиях контракта: «Социальные гарантии в обмен на лояльность». Новая редакция договора - после присоединения Крыма - формулируется так: «Самоограничения в обмен на статус великой державы». Однако пройдет ли она проверку на прочность? Потому что великая держава в представлении наших граждан уже не столь однозначно как в советские времена ассоциируется лишь с военной мощью. Центр комплексных социальных исследований Института социологии РАН недавно провел масштабное исследование и выяснил, какими характеристиками должна обладать великая держава в представлениях соотечественников. Так вот, на первое место вышла экономическая мощь, на второе - обеспечение высокого уровня благосостояния граждан, а на третье - высокий уровень культуры. Звание мирового центра влияния, геополитические интересы страны оказались в конце списка, одними из самых непопулярных характеристик.
По мнению Льва Гудкова, директора «Левада-центра», происходит тектонический сдвиг: пласт доверия власти, которое довольно высоко, расходится с пластом оценок будущего, которые становятся все пессимистичней. В последние месяцы людям приходилось оценивать уже не риски страны на мировой арене, а собственные финансовые риски в магазине. К концу 2014 года 80% россиян почувствовали, что рост цен и общая напряженность так или иначе влияют на их жизнь и жизнь их семьи. Соответственно, изменились очень важные показатели символического одобрения или неодобрения действий властей. Если весной 2014 года 74% россиян поддерживали силовую интервенцию российской армии на Украине, то к концу года таких около 35-38%, а из своего кошелька платить за Крым или Донбасс, как оказалось, готовы только 6% опрошенных. «За цифрами, - говорит Гудков, - мне видится тот факт, что силовая, мобилизационная консолидация общества терпит поражение. Нужна какая-то другая объединяющая идея, однако налицо очевидное: идеи будущего в дефиците». Кстати, на конференции, посвященной антикризисной стратегии в современных условиях, директор Волжского гуманитарного института Михаил Гузев, резюмируя состояние общественного сознания в своем регионе, предложил: «Для России лучшая национальная идея - выживание». Зал грустно аплодировал.
Впрочем, потребительским благополучием россияне готовы пожертвовать, но на определенных условиях. Родители задаются вопросом: смогут ли они вылечить своих детей и дать им хорошее образование? Если реформы образования и здравоохранения такое гарантируют, если курс на коммерциализацию большинства услуг поменяется, общественный договор будет заключен при любой цене на нефть и доллар. То есть россияне требуют работающих институтов - школ, больниц, детских садов, а также судов, полиции и прочего. Патриотизм диктует новые требования к качеству наличного государства.
Причем, по мысли ряда социологов, непонятно, кто солирует в политике - властные элиты или воля толпы. Общественное движение за сохранение традиционных ценностей, борьбу с фашизмом нарастает. Но на него наслаивается недовольство населения условиями жизни. И оно может так измениться, что начнет само давить на власть и на оставшуюся часть общества. Одновременно в активных слоях российского общества под лозунгом Русской весны идет борьба национальных идей и поиск проектов будущего. Ясно, что победит та модель консолидации, которая будет соответствовать самым массовым чаяниям населения, что обнадеживает.
О том, с чем сталкивается государство, когда число пассионариев в нем вдруг резко возрастает, всем нам доходчиво объяснил Лев Гумилев. Патриот, возможно, не всегда готов подтвердить свой пассионарный порыв. Но он однозначно перестает быть и обывателем. Собственно, правящий слой взлет патриотизма может и обязан оседлать и использовать его во благо страны. Если найдет в себе сил пожертвовать и какой-то частью собственного благополучия. Иначе волна может накрыть неготовую ее встретить власть. И народная любовь, как в случае с Михаилом Горбачевым и Борисом Ельциным, может резко поменяться на неприятие и даже ненависть.
Нынешнее время как никогда дает возможность для социального творчества. И глупее всего не принимать вызовы новой реальности. Не случайно члены воронежского политклуба встретили смехом следующее предложение одного из участников заседания. В преддверии парламентской избирательной кампании он предложил проголосовать за предложение - обратиться к губернатору Алексею Гордееву с тем, чтобы он высочайше запретил эксплуатировать тему патриотизма и национализма соискателям депутатских мандатов. Запретить можно все что угодно, но нельзя людям запретить думать и ощущать себя участниками и творцами великих исторических событий.
Автор: Святослав Иванов
