Тема: Житие чиновника - 2
Философия упадка.
Генерал Селивёрстов – хороший мужик. В Администрации – зам АВЭО. Должность тоже хорошая. В том году ему 60 отметили. Нынче – без помпы, но с достоинством. Глава администрации подарил на аппаратной планёрке бывшему генералу традиционный том Толстого, сказал о заме хорошие слова и глянул в зал. Поднялся Бородин. Виталий Алексеевич – олицетворение добротного чиновника, знающего толк в этикете. Он прочёл свои стихи о генерале и разморозил души коллег славным слогом и чётким смыслом. Я в этой части считаю себя тоже не дураком, но тут оценил достоинства стиха, порадовался за чтеца и за именинника. Все дружно аплодировали.
Когда шум стих, Лебедев выдержал паузу и спросил:
- Кто ещё?
Все скромно промолчали.
- Ну, кто хочет сказать ещё лучше?
Скромное молчание продолжилось и грозило перерасти в неловкость. Лебедев обвёл взглядом кадры и остановился на Любовенко. Руководитель аппарата, по своей должности обязанный спасать любую ситуацию, не поднимая головы исполнил свою миссию безупречно:
- Да вот, - чуть заикаясь по обыкновению, говорит, - вчера что-то весь день сочинял Сорокин. Он сейчас и скажет.
Я даже не успел осмыслить услышанного, только ощутил левой щекой заинтересованный взгляд сидящего рядом Селивёрстова и встал совершенно автоматически. Без моей воли и сознания открылся рот, язык заговорил раньше, чем сработали мозги:
- Не знаю, что там заметил вчера Любовенко, и про кого я писал, - кто-то вежливо засмеялся авансом, а я всего лишь выигрывал время. – Писать можно долго, а сказать (подумалось: нечего!), но… А сказать можно одно: «Мы тебя категорически любим! Живи больше нас!» Я пожал ему руку, генерал не спорил. А Лебедев смотрел на меня выжидательно. По его мнению, я сказал не всё. А может и не так. И я, с отчаянием олядевшись в поисках вдохновения, обнаружил рядом с Селивёрстовым зам. по финансам Калмыкову, страстную богомолку и праведницу, и добавил, глядя в её честное лицо:
- В общем: «Что было – бог простит, а что будет – я бешено соображал, как избежать повторного упоминания о боге, но не нашёл и закончил пафосно: - А что будет – как бог даст». (Между нами говоря, ему обещалось сокращение с должности - Водолазский допёк!)
Аплодисменты Калмыковой взорвали зал! Я вздрогнул от испуга, не понимая, что случилось, готовый удрать в ближайшую дверь. Селивёрстов генеральской рукой усадил меня в кресло, а переждавший возникшую овацию Лебедев дипломатично съязвил:
- Вот это завернул!
Я вздохнул с облегчением: Уже не убьют. Калмыкова, не то с недоверием, не то с любовью, добавила:
- Смотри: безбожник, а как про бога -то! А?
Для меня это был чувствительный удар. Но тут я вспомнил, что сейчас к богу почти все лояльны, даже - в зависимости. И подумал: «Нечего нос вешать. Хорошо сказал! Может это афоризм какой, кто проверит (тогда я не был знаком со 100Gramm)? Правда, уходя с планёрки генералу покаялся:
- Извини, дружище. Любовенко, гад, подставил! Такую чушь впорол…
Генерал сердечно простил:
- Ничего, хуже приходилось слышать. Но, слышь? Аплодисменты были от души! Мне понравилось.
И я постарался всё забыть как дурной сон.
Но – не дано.
В обед звонит мне Калмыкова:
- Альберт. Да я не вспомню, что ты там утром сказал Селивёрстову? Так мудро! - Что значит - начитанный! - Вот забыла, повтори.
Я тщательно забывавший смороженную глупость в течение дня, и не могший её забыть, вдруг забыл напрочь, и снова потерялся. Представилась чудесная возможность реабилитироваться спасительной ложью верующей бабке, и…не помню, что там из меня выскочило утром. Но нашёлся:
- Эт, знаешь, из религиозной философии. И я, конечно, её немного переврал, но я сейчас вспомню, как оно там звучит, и позвоню.
- Ага, звони быстрей. Я у Докучаевой.
Я стал лихорадочно вспоминать сказанное и облагораживать под «афоризм» и рифму. Но всё «звучало» наивно и пошло. Впрочем, для религиозных девочек могло сойти, они ж в бога верят, а уж в афоризмы…
Да, а вдруг какому человеку покажут?
Напрягся снова.
Ни в какую!
Звонок телефона застал меня в трансе:
- Давай, Альберт! Тут девки собрались. А то обед кончается…
И тут из меня посыпалось как из бочки. Отчитал без запинок. С расстановкой под запись. И положил трубку. Сел и умер. Чего опять напорол? Помню только, что в стихах. Впрочем, вроде, сносно! Да отвалите!..
Но был потрясён финалом. Зайдя к Жданкиной, застал там Калмыкову, которая велела дать мне мой «файл» с распечаткой моей философской хрени. Крупно. В цвете. В рамке:
«Что прошло – то за порогом
Не загадывай вперёд
За былое – слава Богу
Впереди – что Бог пошлёт».
- Мы его размножили. На юбилее одного хорошего человека пригодится.
Обалдеть! Мне же и понравилось.
Как будто рассказываете папуасам про композиторов "Могучей кучки". Между тем любой коренной борисоглебец помнит и знает ваших "героев" как облупленных. Клановость и кумовство, безынициативность, дремучий бюрократизм, возведённый в культ подхалимаж...