(Окончание.)
После этого они поехали в сторону с. Горелки, а я сел на лошадь, догнал тов. Муратова и вместе с ним пришли на разъезд Макашевский, вскоре туда прибыл и наш отряд.
Боевые действия по Родничковской волости с этого дня почти не прекращались, отряд наш постоянно перебрасывался с одного места на другое, как внутри Родничковской волости, а так же за её пределы. Железная дорога Родничок - Мазурка (Пески) находилась под охраной нашего отряда, мы приспособили вагон «пульман» и несколько платформ под защиту от бандитов, наложив на края мешки с землей и у нас получился бронепоезд, который курсировал по железной дороге через ст. Родничок - Пески (Мазурка).
Работу по гражданским делам волости выполнял тов. Прокопенко, так как он не имел одной ноги, которую ему отрезало при работе на железной дороге. Не имея ноги, тов. Прокопенко безусловно не мог выполнять боевые действия так, как мы постоянно были в движении. Вспоминается один из эпизодов о том, как издевались над советскими людьми бело-зеленые банды. После того как с. Терновка была занята бело-зелеными бандами, черносотенцы в лице Морозова Дмитрия Ивановича и ему подобных, не скрывали свою лояльность к бело-зеленым бандам. Штаб белозеленых банд, руководимый каким-то белым полковником, находился в центре с. Терновка в двухэтажном доме Ченцова Алексея (Хвостикова) (видимо переместился из Сухой Елани для более тесного взаимодействия с другими повстанческими анклавами - прим.авт.) Как мне передали после освобождения с. Терновка от белых банд, многие терновцы вели работу в штабе при этом полковнике, как например, Леонов Андрей, Белоусов Федор Лаврентьевич (комендант села), Иван Иванович Филин (Фамилию забыл), Ветерок Алексей (участник Русско-Японской и Первой Мировой войны - прим.авт.) и ряд других. (В. Рогов несколько расширяет список: Рогов - руководитель и идеолог, Сергеев - офицер, Елатомцев - священник, Мокринский - командир отряда, Протянов - адъютант, Самойлов - помощник командира. Чуть позже комендантом села будет назначен Ченцов Василий Герасимович, выезжавший с докладами в Сухую Елань - прим, авт.)
Моя мать чуть не стала жертвой этих бандитов и только счастливая случайность спасла её жизнь. Однажды мать возвращалась к себе домой, шла по улице, повстречала соседку по отчеству Титовна (имя и фамилию забыл).
Эта Титовна, пройдя мать, увидела проезжающего на коне белого бандита - казака, Титовна позвала его к себе и не стесняясь присутствующих при этом терновцев, указала ему на мою мать и сказала: «Вон пошла мать коммуниста».
Казак поскакал за матерью и когда догнал её хотел зарубить, замахнулся на неё саблей, а в это время из под ворот курица вылетела (за ней погналась собака), и курица полетела к голове лошади бандита, лошадь испугалась, кинулась в сторону и сабля бандита срезала с головы матери немного тела с волосами. Мать упала, присутствующие женщины, которые сидели возле дома, бросились к матери, подняли, бандит кинулся было опять к матери со словами: «Уйдите, она мать коммуниста и я её убью». Женщины ответили ему: «А твою мать кто будет убивать?». Так осталась в живых мать, а нанесенная ей рана на голове осталась лысиной на всю жизнь как память о близкой смерти, (характерный эпизод, раскрывающий как раскол сельского общества в период восстания, так и желание использовать военную обстановку для сведения личных счетов - прим, авт.)
Наш отряд, состоящий из коммунистов волости и присланных к нам красноармейцев из города Балашова, занял с. Терновку без боя. Белозеленые бандиты сбежали в соседнее с. Сухая Елань (Мокашевку). Мы с командиром отряда остановились при выходе из села Терновки и один из крестьян сказал нам, что бело-зеленые бандиты издевались над советским работником Герасименковым Михаилом Васильевичем и хозяйственником Тамбовского полка по фамилии Левизор. После издевательства, тов. Герасименкова и тов. Левизора посадили в одну из комнат бывшего здания волисполкома и завалили их тележными колесами и они несколько дней находились в таком состоянии без пищи. Бандиты хотели чтобы они умерли с голоду, (представляется, что такая необычная казнь неслучайна, учитывая должности пленников (особенно хозяйственника красного полка) - прим, авт.) Командир отряда сказал, чтобы я пошел и освободил их. По дороге мне повстречался председатель сельсовета, коммунист Безруков Иван Фёдорович, который шел к отряду, я вернул его и мы с ним вытащили все колеса и освободили товарищей Герасименкова и Левизора, которые сказали, что они четыре дня не ели.
После освобождения указанных товарищей, которые были заживо погребены, мы с тов. Безруковым пошли к отряду, но увидели, что от¬ ряд наш отходит между Терновкой и с. Тюковкой (Вихлёвкой), а их преследуют белые бандиты, цепь которых растянулась от с. Сухая Елань до села Тюковка. Так как отряд наш был далеко, то мы с тов. Безруковым решили отходить на Родничок через с. Терновку.
После выхода из с. Терновки, мы увидели выезжающую группу всадников, всадники показались и в направлении бывшего имения князя Волконского. Мы побежали к с. Михайловке, тов. Безруков был больной туберкулезом и не мог бежать, я взял его за руку и побежал с ним, но он быстро устал и сказал мне, чтобы я бежал один, а ему все равно умирать, мы простились с ним и я побежал, но тов. Безруков закричал мне, чтобы я не бросал его, я остановился, он подошёл ко мне и я посадил его себе на плечи, пробежал с ним несколько десятков метров, тоже устал, остановился, он начал меня просить, чтобы я его оставил, но я то брал его за руку и бежал, то сажал его на плечи и нес его. Так мы с ним добрались до с. Михайловки, где нас встретили коммунисты Мирошников Павел, Мирошников Ксенофонт, Бруев Семен и другие, всего нас собралось около 10 человек. В это время разъезд бандитов подъезжал к нам, мы все были вооружены, сделали по бандитам несколько залпов и они скрылись.
В один из утренних дней к станции Родничок подходили цепи белозеленых банд из с. Рассказани, Свинухи и Терновки, то есть Родничок бело-зеленые банды окружили.
Начальник воинской летучки (поезда), которая стояла в Родничке, прислал красноармейца за нами, который сказал, что поезд уходит в Балашов и командир летучки приказал, чтобы все быстро шли и садились в поезд. Я увидел, что тов. Прокопенко и Смотров в тарантасе едут и сказали мне, что они поедут в Балашов, я побежал к поезду, который уже отходил. На поезде мы доехали до разъезда «Зорьки», где увидели цепь рабочих города Балашова. Сперва мы не узнали друг друга, началась было перестрелка, но перестрелка быстро прекратилась.
Из разведывательных данных мы узнали, что на город Балашов идут казачьи Деникинские части. Я пришел в штаб города Балашова и мне было приказано идти в чрезвычайную комиссию принять участие в эвакуации из тюрьмы арестованных. Всех арестованных мы довели до станции Аркадак и потом мне было приказано под конвоем отправить несколько человек в Саратовскую губернскую чрезвычайную комиссию.
С арестованными мы доехали до ст. Ртищево, я до этого несколько дней почти не спал, чувствовал большое переутомление, сильную головную боль, а поэтому с чекистом красноармейцем Безруковым Павлом Федоровичем мы пошли в госпиталь к врачу, где после проверки мне было приказано лечь в госпиталь. Я сдал арестованных, лег в госпиталь, быстро уснул и проснулся в незнакомой обстановке. Я спросил, где я? Мне сказали, что в городе Владимир, оказывается у меня был сильный приступ возвратного тифа, несколько дней я был в бессознательном состоянии, меня эвакуировали с другими больными в город Владимир.
После выздоровления меня выписали из госпиталя, представили месячный отпуск для поправления здоровья, но отдыхать было некогда.
Я прибыл в город Балашов, явился в чрезвычайную комиссию, хотел продолжать работу, но товарищи мне сказали, чтобы я все-таки хоть несколько дней отдохнул. Я решил узнать что же было с моими товарищами родничковцами.
Прежде всего я нашел жену Прокопенко А. К. - Веру, которая сказала мне, что когда бело-зеленые банды заняли город Балашов, они с мужем были в городе несколько дней, их предупредили, что бандиты ищут Алёшу и квартира небезопасная, и поэтому они решили уйти к родным в село Михайловку, несколько дней они шли до с. Михайловки без воды, голодали и в Михайловку пришли ночью к родственнице. Алёша стал жить на потолке дома, бандиты вскоре узнали об этом, собралась большая толпа бандитов, которые стали простреливать потолок. Алеша отстреливался из револьвера и последней пулей застрелился. Труп его был сброшен на землю и над ним издевались, а потом выбросили на скотское кладбище.
После, когда с. Михайловка было очищено от бело-зеленых банд, тело Прокопенко было перевезено и похоронено на площади против бывшего магазина Дозорова.
(Уточняют обстоятельства гибели Прокопенко мемуары Анисимовой В. Ф., приходившейся сестрой его близкого друга Павла Мирошникова. Так, Василиса Федосеевна сообщает, что уже в разгар зеленщины Прокопенко выступал перед односельчанами с просьбой не вступать в ряды зеленой армии и добровольно сдать хлеб. Последняя просьба вызвала волну гнева восставших и Алексею Прокопенко пришлось спасаться бегством, его дом был сожжен. Во время пребывания в Михайловке, уже после взятия Балашова белыми, Прокопенко был обнаружен зелеными из-за предательства кого-то из друзей или родственников, подкупленных повстанцами. После убийства, труп был выброшен на скотское кладбище, где над ним глумились в течении нескольких дней, а охрана зеленых не подпускала родственников. После окончательного освобождения села, Мирошников, мстя за друга, лично зарубил 12 человек, виновных, по его мнению, в смерти Прокопенко. Михайловцы ответили Павлу Мирошникову тотальным бойкотом: с ним не общались, не продавали продукты питания, несколько раз пытались сжечь дом(15) - прим, авт.)
Я так же ходил к женам коммунистов Безрукова И. Ф. и Смотрова И. Я., которые сказали мне, что их мужья в период занятия города Балашова белыми бандами находились в городе Балашове и через несколько дней пришли домой, в течение длительного времени прятались, но были арестованы бандитами. Всех арестованных коммунистов бело-зеленые бандиты содержали в кирпичном здании (бывшем торговом помещении в с. Терновке).
При отступлении из Терновки бандиты всех арестованных коммунистов (Якушева Семена Никитовича, коммуниста с. Терновки; Безрукова Ивана Федоровича, коммуниста с. Терновки; Смотрова Ивана Яковлевича, коммуниста с. Кардаил; Мокринского - коммуниста с. Терновки; Шумского - коммуниста, делопроизводителя Родничковского Волземотдела и секретаря Родничковского Волисполкома фамилию я забыл; остальных коммунистов фамилии я забыл) всего 12 коммунистов перевели в село Купава, а через несколько дней расстреляли где-то в казачьих степях возле хутора Атамановского, за селом Купава.
Тов. Тарунтаев Василий Антонович так же был арестован в г. Балашове и из Балашова арестованных коммунистов бандиты направили в г. Урюпинск. Тов. Тарунтаев через знакомого старохоперца передал, что его арестовали и угоняют в Урюпинск, а из Урюпинска получены сведения, что он сильно заболел и когда белые стали эвакуировать арестованных из Урюпинска при их отступлении, то его, как тяжело больного, закололи в тюрьме.
Собрав указанные сведения о погибших товарищах я хотел идти на работу в ЧК г. Балашова. Пошёл в сельский совет, чтобы узнать о возможных попутчиках и сказать о своем выезде. Не помню кто, встретил меня и сказал, чтобы я немедленно уходил, так как белые банды прорвали фронт и скоро будут в Терновке. Я не поверил, зашел в сельсовет и в скором времени мы услышали стрельбу из винтовок. Мы вышли из сельсовета и увидели, что белые казаки стреляют под сарай кулака Руднева Ф. П., который был возле пруда, а под сарай как мне стало известно после, забрался красноармеец. Увидев казаков мы разбежались, я спрятался у соседа в саманном хлеву, откуда перебрался в конопли, пробыл я там до вечера, а вечером когда пошел сильный дождь я вышел на улицу и увидел обоз. «Какая часть?»-спросил я. Оказывается это был обоз воинской части из дивизии Сиверса. Красноармейцы сказали мне, что белые прорвали фронт, а теперь фронт восстанавливается.
Утром я уехал на работу в ЧК. На первом общем собрании коммунистов меня избрали секретарем ячейки ВКП (б) при чрезвычайной комиссии. В узком кругу, иногда в присутствии отдельных работников УКОМа партии, мы разбирали прошлые боевые действия отрядов коммунистов и красноармейцев по работе в Родничковской волости, выявляли недостатки и промахи по отдельным операциям.
Нужно отметить, что командный состав воинских отрядов не всегда справлялся с порученной ему работой. В особенности один из командиров, кажется по фамилии Баландин (точно не помню), который делал значительные промахи.
Общее суждение уездных работников того времени сводилось к тому, что если бы командный состав был более удачно подобран, то возможно восстание зеленых было бы подавлено своевременно».
Интересные наблюдения позволяют сделать воспоминания Григория Федоровича Иванова, уроженца Терновки, бывшего на тот момент старшим санитаром 130-го головного эвакопункта при 914-ом военном госпитале, расположенном во взятом белыми Балашове. Госпиталь собирались отправлять на Дон, Григорий Федорович же собирался вернуться в свое село. Зная о том, что Терновка занята зелеными и боясь быть повторно мобилизованным, он получает справку с указанием на невозможность дальнейшего прохождения службы.
Сразу же по возвращению на родину Иванова вызывают в штаб повстанцев. После предъявления справки его отпускают домой, однако спустя несколько дней, во время сбора попадающих под мобилизацию в зеленую армию, его снова отправляют к штабу. Там было многочисленное собрание, на котором некоторые сельчане отказывались идти на фронт, при этом поддерживая восставших. Скорее всего здесь идет речь о так называемой «пограничной болезни» - нежелании покидать родные места. Тем более что в Терновке в это время находились 21-й и 22-й казачьи полки, которые также не горели желанием отправляться на фронт.
Григория вновь спасает справка, однако положение усугубляется новостью о брате, ушедшим с красными, которая вскоре доходит и до повстанцев. Третий раз Григория вместе с группой в 20 человек, часть из которых уже была вооружена, отправляли на фронт после взятия Балашова красными. В пути ему и части мобилизованных удается сбежать. Им же был составлен список контрреволюционеров и бело-зеленых односельчан. Приведем выдержки из этого документа: «Божии (Рогов) Дмитрий Александрович - уроженец с. Терновка, убыл очень рано куда-то, длительно проживался где-то делопроизводителем какого-то воинского военачальника, а в Керенщину в порядке спешки получает чин поручика и неожиданно заявляется уже эсером в Терновку. Здесь он всячески защищает Временное правительство, распинаясь за созыв Учредительного собрания, становится идеологом контрреволюции и фактически возглавляет ее. Белым командованием в Урюпино за усердие был представлен к офицерскому Геориевскому кресту. Была версия, говорили, что Божина потом разжаловали и вопреки заданию он с двумя полками оказался в тылу красных. В конце 1919 года он заболел тифом в Саратовской тюрьме, а умер под Ростовом.
Сергеев Василий Романович - из местных богатеев, царский офицер, зеленый.
Крылов Н. А. - родился в 1894 году, прапорщик, студент, ушел на Дон вместе с Божиным, служили в одном полку зеленых.
Протянов И. Ф. - учитель, адъютант зеленых. Скляров Михаил Петрович - попал в зеленую банду, затянули его дружки (Крылов и др.). Потом отступал с Врангелем, побывал на чужбине и, наконец, вернулся из Турции в СССР.
Мокринский Иван Иванович - местный житель, со средним образованием, был командиром полка зеленых и был убит.
Мокринский Иван Абрамович - отец того, помогал сыну.
Самойлов (Филин) Иван Петрович - комендант, остался на Дону. Ченцов Василий Герасимович - комендант зеленых.»16
Как видим, список небольшой и весьма неполный, видимо Григорий Федорович отметил в нем наиболее значимых представителей местного повстанчества. Интересны как названия должностей, так и наличие родственных связей, а также интересное свидетельство о судьбе зеленого вожака Дмитрия Рогова, речь о которой пойдет ниже (см. Прихоперские «зеленые» части в Белой армии: первые результаты исследования) Подводя итог, хочется отметить, что Терновка стала не только селом, активно выступившим против большевиков, что для Балашовского уезда было массовым явлением, но и образовала крайне устойчивый анклав, а лидерам восстания даже удалось сформировать воинскую часть в составе ВСЮР, что характерно лишь для наиболее крупных очагов восстания.
А. О. БУЛГАКОВ БАЛАШОВ В КОЛЬЦЕ ФРОНТОВ. 1917-1921.
