А это было совсем недавно, по моим меркам. Вначале нашей новой жизни. Концу истории я и сам удивился.
ЗЕРКАЛО
Торговка назвала цену и женщина ахнула:
- Шесть тыщ?Надеюсь не долларов?
- Нет, наших.
Лицо торговки выражало полное спокойствие и доброжелательность. Даже снисхождение.
- Ящик, рамка и стекло. Даже не крашено. За что деньги?
- За возраст.
- Прошлый век? Позапрошлый? - ехидничала покупательница.
- Голубушка, ему три тыщи лет! Египет. Не знаю уж, каких фараонов век!
- Господи! Да вы - аферистка! Эрмитаж, что ли подломили?
- И кто ж такое заключение дал? Что три тыщи-то лет? - Полный мужчина, профессорской наружности поправил очки, разглядывая "экспонат".
- Зачем тогда на барахолку принесли? В музей бы и сдали! - добавила несостоятельная покупательница.
Торговка снова спокойно снесла обиду. Тихо отвечала:
- Музей возраст и установил. Да брать не стал - запасник переполнен.
Любопытные от соседних лотков оглядывались, подходили. Шутка ли? - три тыщи лет предмету. Уже за погляд можно деньги брать. Да не известно, не фальшивка ли?
Все с пристрастием разглядывали и продавца, и товар - неказистый на вид продукт ручной работы ремесленника: квадратик зеркала полметра на полметра в резной рамке из дерева неизвестной породы, в боковых резных же опорах с шарнирами, в которых рамка наклонялась в горизонтальной оси. Всё на изящном столике с полдюжиной крохотных ящичков.
- Какой же музей отказался? - спросил полный мужчина.
- До войны это было. Матушку б спросить, да уж нет и её.
Интеллигент пошевелил губами. Но не успокоился.
- Дерево-т, на вид, липа наша.
- Липа, она и в Египте - липа. - резонно возразил мужик с банкой пива и дружелюбно улыбнулся хозяйке скандального предмета.
- А всё-таки! Допрежь чем продавать, неплохо б на экспертизу сходить. А то ведь, чего и не всучат сейчас! А? - подала голос женщина, до того молча наблюдавшая обсуждение базарной редкости.
- Экспертиза будет вам стоить вдвое дороже покупки. Но я с вас возьму ещё десять, за моральный ущерб, за компрометацию. А уж за результат я поручусь головой.
- О, напорола ереси, мадам, - возмутился полный интеллигент. - Ты скажи, что, семейная реликвия, что ли? - смягчился субъект..
- Не совсем. - Торговка зла не помнила, потеплела взглядом, сообщила доверительно:
- В Гражданскую, родители матушки на продукты выменяли у каких-то нуждающих. Через село они ехали незнамо куда. То ли графья, то ли офицеры белые. С тех пор в горнице стояло. А в верхний ящичек (женщина выдвинула крохотный ящичек с костяной ручкой из подзеркального столика и показала зрителям) ничего не клали. Там когда-то барские духи стояли и запах какой-то держался. До сих пор улавливается.
Народ качнулся к протянутой руке с вынутым наружу почти игрушечным ящичком: принюхивался, делал вид, что в самом деле что-то учуял. Женщины вертели носами, закатывали глаза. Все ждали мнения полного мужчины, его почему-то "выделили".
- "Шанель номер пять", - хотел он было пошутить, но, по реакции окружающих понял: толпа, уже и не малая, склонна к серьёзной информации.
- Нестандартный запах, так скажем, - исправился он к собственному удовольствию. - Да ты, любезная, уверена, что "барские духи"? Если это Египет, у них, говорят, и сейчас разные притирания, да умащения запахи держат в пирамидах!
- А кто сказал, что это Египет? - спросил недавно подошедший высокий юноша, державший за руку симпатичную подружку, видимо, как и он, студентку. - Может это Шумеры? Египтяне б лотос вырезали, а тут что?
Внимание переключилось на юношу.
- Вот и экспертиза. Бесплатная! Ну-к, разберись, малый, - поощрил дядька с большой коробкой под мышкой. - Чертовина шесть тыщ стоит. Не влипнет тот, кто купит-то?
Женщина, изначально торговавшая зеркало, обрела второе дыхание:
- Шесть тыщ - не деньги. Да, вот, Египет, али, там, Шумеры какие - не знаю. А только вот стекло-т у зеркала - советское. Смотри-ко, брачок внизу. Полоска тусклая. Не серебром, видать, покрыто!
Все ахнули. Из ума, что ли вышибло? Да в Египте и Шумерах о стекле в те времена знал ли кто? А ну, отвечай, торговка, кого за нос водишь?
Полсотни глаз упёрлись в женщину с зеркалом в руках.
Спокойная улыбка её, однако, и чуть ли не издевательская пауза заинтриговали общество. Стало слышно окружающий рынок, как что-то отдалённое и чужое. Где-то неподалёку что-то звонко разбилось об асфальт, но народ не мигнул и глазом. Куда качнутся весы торговли на уровне диспута?
- Известное дело, - медленно и тихо, с огорчением в лице произнесла торговка. - Бронза и была в рамке, да потускнела. А как полировать - бог весть. Вот и поменяли.
Толпа заговорила озадаченно, женщина, заметившая брак, как-то сникла.
- Так продавай с бронзой. Купим! - Крутой мужик протискивался к зеркалу.
- А - нету-ти бронзы. Её и взял музей. А кабы с ней - не шесть бы тысяч просила. Да и не рублями.
- А что ж музей рамку не взял?
- Несоответствие веков. Рамка на тыщу лет моложе. Первая стлела.
- А этой - тыща лет?
- Две! - подсказали из толпы.
- Шесть тысяч просишь? - Деловой подумал. - Давай!
И отсчитал деньги.
"Расписка.
Дана натстоящая Верке Урюпиной..
Если это дерьмо будет продано за шесть тысяч деревянными, плачу ей ещё столько же, как проспоривший, в присутствии свидетелей.
Подписи. Число".
Документ с подписями свидетелей не представлял юридической ценности, а сам предмет спора, купленный в славные девяностые за бутылку у шального забулдыги художником-декораторм Володькой Ельниковым, уже не принадлежал хозяину. Верка Урюпина, старая знакомая по художественному училищу, залетевшая в гости к знакомцу проездом из Саратова, где давно бомжевала, за бутылкой "чего-то с градусами" в узком кругу приятелей сочинила эту авантюру и кляла себя за одно только: как это она чуть не погорела на стекле? Ну, по пьяни не видела мути, а утром-то могла бы разглядеть!
