Тема: Россия пока еще заметна на научной карте мира
Россия пока еще заметна на научной карте мира
Мы рискуем выпасть из группы стран-лидеров научной сферы, если российская наука не будет реформирована в ближайшие несколько лет. Подробнее – в разговоре с экспертом по инновационному и научно-технологическому развитию, Председателем Правления Фонда "ЦСР "Северо-Запад", Владимиром Княгининым.
Источник: Информационное агентство "1-LINE"
- Владимир Николаевич, сегодня управляющие наукой органы предпринимают попытки её реформирования. Оценки состоянию даются самые разные: от алармистских – «российская наука утратила связь с миром и с реальностью» до усыпляющих бдительность – «у нас свой путь». Что происходит в реальности? Какие времена переживает наша наука сегодня, и какое будущее её ждет?
- Здесь две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что Россия пока еще заметна на научной карте мира, плохая – в том, что происходит это, к сожалению, за счет значительного объема финансовых вливаний в науку и большой занятости в этой сфере, сохраняющейся с советских времен. Мы все еще в клубе крупнейших инвесторов и в числе крупнейших научных рынков труда в мире, но уровень нашей продуктивности низкий, а те направления исследований, которые Россия унаследовала от Союза, утратили актуальность, по новым же направлениям –
Источник: Фонд «ЦСР» по данным Battelle, R&D Magazine, International Monetary Fund, World Bank, OECD.
- Чем это чревато?
- У нас серьезный риск вывалиться из группы лидеров. Если мы посмотрим на научную карту, мы увидим огромную Америку, большие Китай и Японию, приблизительно сопоставимые Германию и Южную Корею, внушительные Францию и Великобританию, затем - Россию, которая, может быть, чуть больше Канады, и дальше, по убывающей, другие страны. Но это пока. Если будет сохраняться советская инерция, карта может достаточно быстро измениться.
- Мы говорим о том, что наша наука оторвана от мировой. Что, в таком случае, происходит с международным сотрудничеством? Насколько Россия вовлечена в транснациональные проекты? Насколько нам сегодня понятен язык мировой науки?
- За интегрированностью российской науки в глобальную систему исследований и разработок следят и наши, и зарубежные исследователи. Они фиксируют, что Россия сегодня входит в число стран-лидеров по участию в международных исследовательских коллаборациях. Происходит это, правда, прежде всего, благодаря проектам, созданным десятилетия назад: в сфере физики, космоса и т.д. Мы участвуем, например, в таких международных проектах, как ITER (термоядерный реактор), Большой адронный коллайдер, МКС и пр., но не задействованы, например, в проекте Human Brain Project (исследование мозга), проекте «Геном человека».
Международные проекты большой науки*:
* Крупные национальные проекты не включены (например, американский NIF и другие), также не включены недавно завершенные проекты (например, Census of Marine Life и другие).
Если же говорить об эффективности и масштабности нашего участия, то российский научно-технологический сектор, скорее, полупериферия международного: по приоритетам исследований и разработок мы существенно отличаемся от стран Организации экономического сотрудничества и развития (в ОЭСР сегодня входят 34 государства, в том числе США и большинство стран-членов ЕС). Такое положение вещей свидетельствует о необходимости быстрых перемен.
- Дискуссии последних лет о переменах породили массу вопросов: каково место российской науки в мире, в чем наши преимущества и слабые стороны, какой должна быть структура нашей науки, как финансировать научную сферу и т.д. Какой из них ключевой, на Ваш взгляд?
- Если пользоваться Вашей терминологией, то это вопрос о структуре. Мы сегодня видим, что назрел момент, когда наука, технологии и инновации в России должны стать единым сплавом. Старую структуру, предполагавшую некоторое автономное существование ученых, мы унаследовали после Второй Мировой войны – по этому пути тогда шли разные страны: в том числе, США и СССР. Попытки объединить, безусловно, были: многие помнят советские научно-производственные объединения, например. Но барьер, разделяющий сферы, все же существовал. В последние 10-20 лет одна из ключевых задач для развитых стран - снять этот барьер, чтобы сократить время движения от идеи к полезному продукту. Для этого они формируют специальный комплексный институт «наука, технологии, инновации» (STI - Science, Technology and Innovation). Научно-технологическая политика STI ориентирована на то, что наука выступает рыночным институтом и, так же, как технологии и инновации, представлена на глобальном рынке. Основные лидеры сегодняшнего дня STI в мире: США, Япония, ЕС, Южная Корея.
Надо сказать, что нынешние лидеры не всегда шли впереди, и их путь к лидерству тоже не был безболезненным. Часть стран, переходя к научно-технологической политике STI (Science, Technology, Innovation - наука, технологии, инновации), прошла реформы в 90-е гг., кто-то начал этот процесс в 2000-е, теперь наша очередь. Мы не сможем скопировать чужой опыт - у нас другая структура экономики, другие игроки, другая организация научной сферы - но общее движение, которое мы должны осуществить, лежит, на мой взгляд, в этом русле.
Автор статьи: Зоя Милославская